— Вы установите связь с Черкасовым и сотрудником ФСБ Операция является строго секретной. — Матвей Федорович говорил так, будто согласие Святого уже было получено, — сухо и деловито. — Каналы связи, конспиративные квартиры и тому подобное обеспечивает Федеральная служба безопасности. Вас проинструктирует Носов. В случае конфликта с местными органами внутренних дел выкручивайтесь сами. Никто не должен знать о попытке вывоза «Черной акулы». Этот факт не может стать достоянием мирового общественного мнения и повредить престижу России…

Генерал-майор Службы внешней разведки лукавил, не заикнувшись о том, что в вашингтонскую резидентуру СВР поступило недвусмысленное предупреждение от американцев — коллег по шпионскому ремеслу. В переводе с языка официальных депеш на нормальный, человеческий оно выглядело следующим образом: «Ребята, обтяпайте все у себя дома собственными силами и без лишней огласки. Хоть в лепешку расшибитесь, но сделайте так, чтобы дяде Ким Чен Иру не видать этой штуковины, как своих желтых ушей».

— Позывные вам, Дмитрий Николаевич, предлагается оставить старые, давил Матвей Федорович. Лицо его было непреклонным и безжалостным. — Серегин уже дал согласие помогать вам!

* * *

Вереница большегрузных «Уралов» растянулась по шоссе, ведущему от города в аэропорт. Желто-голубой милицейский «козел», прижавшись к обочине, пропускал колонну мимо. Старший патрульного наряда грыз яблоко и равнодушным взглядом следил за дорогой, вполуха слушая надоедливый треп молодого стажера.

— Груз-то негабаритный! Контейнеры, а вон что-то просто брезентом прикрыто! — тыкал пальцем в мутное стекло задней двери выпускник владивостокской школы милиции — Интересно, что они перевозят? Может, проконтролируем?

— Интересно у бабы под юбкой… «Уралы» на бывшие военные склады идут разгружаться, — тоном знатока ответил старший лейтенант милиции, любитель яблок. — Если руки чешутся — проверь накладные на груз. Я под дождь не полезу!

Редкий моросивший дождь был веской причиной для лейтенанта, чтобы не выходить из-под крыши милицейского «козла» и не мочить новенькую, с иголочки, форму, полученную по блату у начальника хозчасти районного отделения. Внеочередное получение обмундирования пришлось оплатить коробом китайской водки, доставшейся лейтенанту на халяву.

Недавно милиция конфисковала товар у жульнической фирмы, которая под видом закупки продовольствия в Китае на самом деле ввозила дешевое пойло без акцизных марок.

Тогда лейтенант нашел общий язык с руководителем операции — майором краевого управления по борьбе с экономическими преступлениями.

Майор оказался человеком понимающим, не жилой, и разрешил взять каждому из участников конфискации по две картонные коробки с красными жучками-иероглифами снаружи и пластиковыми литровыми бутылками внутри.

Старший китайской водки не пил, ибо был убежден, что она отдает мочой или в лучшем случае куриным пометом, но бартерный обмен с завхозом отделения в глубине души считал несправедливым. Форма полагалась по закону, а выбивать ее приходилось водкой, чтобы не тянуть службу в обносках.

Это наводило старшего наряда на мрачные мысли о вселенском бардаке и отсутствии порядка даже в органах, призванных этот самый порядок наводить. Ему захотелось еще кому-нибудь испортить настроение, дабы заставить этого кого-нибудь задуматься о несовершенстве мира.

Порывисто распахнув дверь «козла», он выпрыгнул на мокрый асфальт и повелительно поднял руку.

Мощный «Урал» скрипнул тормозами и остановился вровень с милицейской машиной. Пожилой водитель, одетый в клетчатую рубаху с закатанными рукавами, заправленную в ядовито-зеленые брезентовые брюки, шутливо взял под козырек:

— Здравия желаем!

— Документы показывай: права, накладные, маршрутный лист! — не отвечая на приветствие, грубо скомандовал милиционер. — Сергей, осмотри груз!

Стажер проворно вскарабкался в кузов. Приподнял брезентовый тент и нырнул внутрь.

— Здесь ящики заколоченные, товарищ старший лейтенант, без обозначений! — прогудел парень словно из колодца. — Вроде лопасти вертолетные у борта лежат!

— Все правильно! — сверил по бумагам старший патрульного наряда. Самолеты сельскохозяйственной авиации.

Куплены торговым представительством Корейской Народно-Демократической Республики во Владивостоке у предприятия… Черт, неразборчиво написано! запнулся милиционер. — Так, по маршрутному листу груз следует на склады временного хранения фирмы «Родком». Сходится…

Стажер высунул голову из-под брезента.

— Я лопасть вертолетного винта обнаружил, а не «кукурузника», — доложил въедливый парень.

— Значит, косоглазым наши фирмачи некондиционный товар впендюрили, засмеялся старший патруля. — Будут рис вручную опылять ядохимикатами.

Шофер «Урала» угодливо подхихикнул.

— А вам, товарищ водитель, рано смеяться! — перешел на сухой, официальный тон старший лейтенант. — Правый стоп-сигнал не работает, на маршрутном листе печать размытая. Может, левачишь? — Старший патруля ехидно прищурился. — В глаза мне смотреть! Чего рыло воротишь? — показывал себя во всей красе российский держиморда.

— Какой левачишь? — возмутился шофер. — Нас вон сколько мимо едет, что меня одного выдернул?! Почти все «Уралы» с автобазы корейцы наняли для перевозок.

— Где грузились? — нахмурился представитель власти.

— На рампе железнодорожной! В маршрутном листе указано, — занервничал водитель, не без основания полагая, что вся эта комедия преследует вполне определенную цель.

А из каких шишей набивать эту ненасытную утробу, когда на автобазе три месяца не выдавали зарплаты.

— Вона начальство мчится! — Шофер первым заметил обгоняющую «Уралы» белую «тридцать первую» «Волгу» с включенными фарами. — С ними разбирайтесь!

Шофер демонстративно забрался в кабину.

Низкорослый, метр сорок с кепкой, кореец говорил на ломаном русском языке, но с исключительной азиатской вежливостью, сопровождая каждое предложение полупоклонами. Улыбка от уха до уха, при которой обнажался верхний ряд неровных зубов, делала его лицо похожим на морду рассвирепевшего орангутанга, показывающего клыки.

— Мы есть представитель корейского консульства! — зная почтение русских перед высокими должностями, тараторил сопровождающий колонну кореец. — Не надо, пожалуйста, задерживать машина.

Из «Волги» вышел второй кореец с пухлой папкой под мышкой. В отличие от своего соотечественника, этот сын Востока говорил по-русски безукоризненно, хотя и с акцентом. Он сразу взял лейтенанта в оборот:

— У нас все бумаги оформлены, визы и печати соответствующих инстанций проставлены. Можете сами убедиться. — В его руках распустился бумажный веер.

В глазах у милиционера зарябило от солидных фиолетовых печатей и респектабельного текста, набранного на компьютере.